Дорога к миру начинается с продовольственной безопасности

Взрывоопасное сочетание конфликтов, региональной нестабильности и последствий изменения климата тормозит прогресс, которого нам удается добиться в борьбе с голодом во всем мире. Если мы не изменим нашу стратегию и тактику, и не найдём более эффективный способ решать стоящие перед нами задачи, миллионы людей пополнят ряды страдающих от голода, а места, которые они зовут своим домом, станут еще опаснее.

С тех пор как я стал исполнительным директором Всемирной продовольственной программы (ВПП), т. е. с апреля 2017 года, я посетил три страны и одну из областей четвертой — регионы, вызывающие наибольшее беспокойство с точки зрения опасности голода: Йемен, Северо-Восточную Нигерию, Сомали и Южный Судан; во всех этих районах живет огромное количество людей, страдающих от острого недоедания, основная причина которого — бушующие там конфликты. Я видел раненых рохинджа — беженцев из Мьянмы. Разговаривал с людьми, спасшимися бегством от военных действий в Буркина-Фасо, а также с крестьянами, уже не надеющимися когда-либо вернуться в свои скромные хозяйства в Демократической Республике Конго. Я добрался до труднодоступных охваченных войной районов Сирии и беседовал с сирийскими беженцами в Ливане.

Люди во всех этих местах страдают от недостатка пищи. Но они также отчаянно жаждут мира, мечтают спокойно жить в своих общинах, которые они называли и продолжают называть домом. Инстинктивно они понимают, что продовольственная безопасность означает снижение напряженности внутри общин и между ними, прекращение насильственного экстремизма, расширение взаимопомощи и сотрудничества. Разумеется, голодные люди далеко не всегда встают на путь насилия, однако ясно, что постоянный голод создает нестабильность, в конечном счете ведущую к конфликтам.

В масштабах всего мира число людей, страдающих от хронического недоедания, в 2018 году превысило 821 миллион, хотя за три года до этого составляло 777 миллионов. Десять из тринадцати крупнейших продовольственных кризисов в мире вызваны конфликтами; 60 процентов людей, страдающих от недоедания, живут в зонах конфликта ¹. Голод — источник хронического недовольства и постоянных споров из-за земли, скота и другого имущества.

Страны, в которых самые высокие уровни продовольственной нестабильности сочетаются с вооруженными конфликтами, характеризуются также наибольшим числом покидающих их беженцев. В процессе исследования, выполненного экспертами ВПП, было установлено, что на каждый процент увеличения числа голодающих приходится почти 2 процента роста миграции². Беженцы и лица, ищущие убежища, снимаются с насиженных мест, чувствуя, что у них нет выбора. Почти все сирийцы, с которыми мы беседовали в рамках исследования 2017 года «У истоков Исхода» (At the Root of Exodus), говорили, что хотят вернуться в Сирию, если и когда жизнь дома станет безопасной и стабильной³. В этом нет ничего удивительного. Люди хотят жить со своими родственниками в привычной среде — и живут так, порой подвергая собственную безопасность серьезному риску. Однако у этого вполне стественного желания есть определенный предел. В середине 2015 года, после резкого сокращения гуманитарной помощи, количество ходатайств сирийцев о предоставлении убежища в Европе взлетело с 10 тыс. до 60 тыс. в месяц. Именно сокращение в области социальной помощи — вкупе с продолжающимся конфликтом — подтолкнуло людей к решению сняться с насиженных мест, невзирая на риск. 

По-настоящему эффективная гуманитарная помощь учитывает также глубинные причины конфликтов и способствует возвращению людей к продуктивной экономической деятельности.

Продовольственная помощь и другие виды поддержки позволяют людям оставаться на родине, несмотря на сложные обстоятельства, ограничивающие их возможности зарабатывать себе на жизнь, и дают им надежду на то, что участь их детей будет лучше. По-настоящему эффективная гуманитарная помощь учитывает также глубинные причины конфликтов и способствует возвращению людей к продуктивной экономической деятельности.

В качестве примера места, где такие усилия приводят к искомым результатам, можно привести Нигер. Совместно с несколькими организациями ВПП оказывает помощь нуждающимся (в количестве свыше 250 тыс. человек), живущим в 35 общинах, или населенных пунктах⁴, на основе межсекторального подхода и в тесном сотрудничестве с местными общинами принимая меры по обеспечению стрессоустойчивости и стабильности. В числе таких мер — проекты по регенерации земель и сбору поверхностных стоков, работа с группами женщин по созданию лесопитомников и общинных садов, программы организации школьного питания, поддержка местных рынков за счет акцента ВПП на местных закупках. Исследования, выполнявшиеся экспертами ВПП и сторонних организаций, зафиксировали рост площади растительного покрова с нуля до 50 процентов, а в некоторых регионах страны — до 80 процентов⁵. Продуктивность сельского хозяйства удвоилась, а в отдельных случаях — утроилась, увеличившись с 500 до 1000/1500 кг на гектар. По окончании первого года программы имело место 35-процентное увеличение площади земель, возделываемых беднейшими семьями.

Налицо также повышение социальной сплоченности и более оптимистичный взгляд на будущее. Снизилось число конфликтов между общинами, поскольку, благодаря снабжению кормами и посадке растений, животные перестали разорять поля. 60 процентов членов беднейших семей сократили стрессовые миграции до трех месяцев в год, а 10 процентов и вовсе перестали переселяться. Женщины больше не оставляют детей без присмотра, уходя на заготовку дров и кормов для скота. Теперь они сами участвуют в экономической деятельности, стараясь обеспечить детям возможность учиться в школе.

Такого рода совместные целенаправленные усилия позволяют создавать условия, в которых семьи, общины и регионы могут самостоятельно обеспечивать свое существование. Работа начинается с продовольствия, потому что голодные люди не могут думать ни о чем другом, однако в число задач входит и повышение качества школ, воды, дорог, управления, а также поддержка местных общин во многих других аспектах.

Всемирная продовольственная программа (ВПП) не единственная организация, работающая в этой сфере. Ключом к успеху является сотрудничество трех учреждений Организации Объединенных Наций с административными центрами в Риме; их миссия заключается в борьбе с голодом и содействии развитию аграрных экономик: речь идет о ВПП, Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) и Международном фонде сельскохозяйственного развития (МФСР). Я постоянно говорю членам моей группы, что нас не должно волновать, кто именно получает признание за нашу работу, если эта работа эффективна. Главы всех трех учреждений дважды посетили Африку, в том числе Нигер летом 2018 года, чтобы на месте оценить эффективность наших проектов и программ.

Наши группы знают, что мы ожидаем от учреждений совместной работы с участием местных органов власти, и я верю, что такая работа дает результаты. К примеру, в рамках поддержки сельскохозяйственного развития в Нигере ВПП оказывает помощь в регенерации истощенных земель; ФАО и МФСР дополняют наши усилия, поставляя качественный посевной материал, а также консультируя фермеров и обучая их методам, обеспечивающим более высокую производительность.

Организуя школьное питание, ВПП закупает продукты у мелких фермеров, прошедших обучение ФАО в рамках программы МФСР по поддержке производственно-сбытовой цепочки. Такое сотрудничество помогает развивать и диверсифицировать аграрную экономику Нигера, а также повышать качество питания и продовольственную безопасность.

ВПП важно получать как можно больше информации о том, какой вклад вносят наши усилия в достижение мира. Поэтому мы сотрудничаем со Стокгольмским институтом исследования проблем мира (СИПРИ) в сборе соответствующих фактов и разработке фактологической базы, основанной на анализе конкретного практического опыта на местах. Мы располагаем большим объемом информации о том, как конфликты влияют на продовольственную безопасность, но у нас очень мало данных, раскрывающих роль продовольственной нестабильности в развитии конфликтов или влияние продовольственной безопасности на утверждение мира в обществах.

Разумеется, исследования необходимы, однако самое важное — помнить, что наша работа влияет на реальные жизни реальных людей — таких, например, как Фазл — человек, с которым я познакомился в Пакистане в прошлом году. За восемь лет до этого война выгнала его с женой и четырьмя детьми из дома, вынудила бросить фермерское хозяйство на произвол судьбы. Они любили свой дом, но постоянная стрельба и набеги вооруженных экстремистских групп заставили Фазла с семьей покинуть его. Через семь лет Фазл с семьей вернулись и теперь живут вполне благополучно. В течение шести месяцев они получали продовольственную помощь от ВПП и правительства Пакистана. Это обеспечило семье достаточно еды и небольшой дополнительны доход, что позволило Фазлу открыть питомник в рамках программы ФАО и при ее поддержке. Сейчас он зарабатывает около 130 долларов в месяц, что в четыре раза превышает его доход в прежние годы. Фазл и его семья хотят жить и работать, мечтать и осуществлять свои мечты. Продовольственная безопасность была тем краеугольным камнем, на котором они начали строить свою новую жизнь, то есть она не только спасает жизни, но и меняет их.