Гобелен «Чернобыль» — дар Беларуси ООН
Автор — народный художник Республики Беларусь Александр Михайлович Кищенко родился в 1933 году в России, учился на Украине, творческий путь его неразрывно cвязан с Белоруссией, жил в Минске.
Въездными воротами в столицу Республики Беларусь город Минск называют архитектурный ансамбль с мозаикой А.Кищенко. Страницы его монументально-живописной летописи открываются в интерьерах и экстерьерах общественных и административных зданий в Минске, Крыму, в павильоне Лейпцигской ярмарки (ФРГ).
Дарование А.Кищенко поражает своей многогранностью. Станковая живопись, от психологического портрета до многофигурных картин, изразцовые панно и фрески, уникальная графика и декоративная скульптура в металле и керамике, художественное стекло отмечены неповторимостью его пластического языка.
Особая грань таланта этого мастера — гобелен. А.Кищенко один из основателей школы белорусского современного гобелена.
За его гобелен в зале заседаний Верховного Совета Республики Беларусь, где проходят ныне совещания глав стран СНГ, художник в 1980 г. был удостоен Государственной премии БССР. И в том, что гобелен сегодня занимает преоритетное место в белорусском искусстве — большая заслуга этого художника.
Автор, художник Александр Кищенко утверждает, что гобелен этот — детище не только его, а целого творческого коллектива, сложившегося столь же счастливо, сколь и спонтанно. Содержательный мотив гобелена во многом принадлежит П.Кравченко, подсказавшему художнику многие важные концептуальные идеи, базирующиеся на осмыслении национальной истории. В разработке пластического мотива — немалая роль учеников мастера-художников Тамары Кирщиной и Нины Кухаренко. Воплотили все это в материале блистательные белорусские ткачихи Борисовского комбината прикладного искусства Людмила Слабковская, Ирина Полиневич, Наталья Шварц, Татьяна Потапович.
Тему гобелена определила сама жизнь, острая необходимость снова и снова напоминать человечеству о трагедии, постигшей многострадальную Беларусь и ее народ. Ведь в пораженных районах проживает более двух миллионов человек — свыше одной пятой населения Беларуси.
Вспомнив слова Эсхила «искусство — глаза нации», А. Кищенко сказал на торжественной церемонии передачи гобелена: «Я привез вам глаза моей Беларуси». В глазах этих отразилась боль и надежда, мудрость и тревога.
По законам декоративного искусства, художник не изображает ужасов чернобыльской трагедии, а лишь ассоциативно — цветовыми контрастами, противоборством круглых и острых плоскостей — вызывает чувство беспокойства, опасности, предостерегает...
Чернобыль — трагический пример, укор и урок миру: человек своей гордыней разрушает вселенскую гармонию и жестко расплачивается за это. Эта мысль расширяет тему Чернобыля. Она обретает планетарное звучание и воплощается в сложной образной системе символов.
В больших и малых кругах, словно в клеймах икон, возникают фрагменты «жития» Земли белорусской от древности до наших дней. Трехчастность композиций восходит к иконе складеню.
В Прошлом — истоки, национальной культуры: буквицы из книг великого просветителя Ф. Скорины, девочка со свечой — знаком вечной жизни души.
В НАСТОЯЩЕМ — катастрофа, О ней прокричал петух. Неукротимый огонь вырвался из круга и рук человека. Языки его — змеи — словно волосы богини мщения Эриннии, Георгий Победоносец с древней иконы убивает змея копьем, а белорусский мальчик сегодня молит небо о милосердии к нерожденным жизням, которых не принесет сожженный аист. Словно с герба XVI века сошла Минская дева Мария, покровительница города, чтобы вновь охранить его от беды.
В БУДУЩЕМ — надежда на жизнь. Символы ее: современная Мадонна с младенцем, жертвенная и вечная как языческое солнышко рядом; пронзительная светлая мелодия мальчика-дударика; чаша со щедрыми дарами земли.
В противоборстве трагедии и надежды таится внутреннее напряжение и равновесие всей композиции. Серафимы-архангелы — несут весть не благую, а горькую; кресты, словно надгробия; нестерпима боль земли, коль кричат доселе немые рыбы. Но крест — и модель мира; и окна в него — осколки космоса, и птицы — живая жизнь. В статику вертикальных, словно окаменевших от ужаса фигур, врывается диагональ летящих мадонн, рождая иллюзию объема.
Противостояние сил жизни и смерти продолжается и в цвете: черные плоскости смерти, желтые всполохи тревоги усмиряются, едва различимыми искрами красного (в белорусском орнаменте красный — символ крови в жилах — жизни), голубым — надежды и доминантой белого — символом Рождения Новой Жизни.
Так, в монументальной текстильной картине, размером свыше сорока квадратных метров, мастерски вытканной, словно выписанной тончайшей кистью, предстал своеобразный портрет Беларуси, с ее богатой историей, современной бедой и великой надеждой.
Лариса Финкельштейн, искусствовед, Республика Беларусь